Прот. Георгий Флоровский о Феофане Затворнике в книге Пути Русского Богословия

Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. М.: Институт русской цивилизации, 2009. С. 501-508.  ISBN 978-5-902725-30-5.

501

Верным и типическим продолжателем отеческой тра­диции в аскетике и в богословии был Феофан Говоров (1815–1894), одно время епископ Тамбовский, позже Владимирский. Правящим архиереем он пробыл недолго, и затем жил на по­кое в Вышенской пустыне, Тамбовской епархии, почти двад­цать восемь полных лет. Образ его жизни в пустыни был очень строг, и через несколько лет пребывания в монастыре он зам­кнулся почти в безусловное уединение, никого к себе не при­нимая. Поэтому его обыкновенно и называют Затворником. Но сам Феофан очень не любил, когда говорили о его «затворе». «Из моего уединения сделали затвор. Ничего тут затворниче­ского нет. Я заперся, чтобы не мешали, но не в видах строжай­шего подвижничества, а в видах беспрепятственного книжни­чества». Он всегда подчеркивал, что заперся «для книжных занятий», – «так выходит, что я книжник и больше ничего». Характерно, что еще в Академии в своем прошении о допуще­нии к постригу он упоминал о богословских занятиях: «Имея постоянное усердие к занятию богословскими предметами и к уединенной жизни, я, чтобы соединить то и другое на предле­жащем мне служении Церкви, положил обет посвятить жизнь свою монашескому званию». И с епископской кафедры он схо­дит впоследствии снова ради уединенной жизни и богословия. Но при этом он не прерывает письменного общения с миром, продолжает свой пастырский и миссионерский подвиг как пи­сатель. Его личная переписка была тоже очень обширной. Для очень многих он стал заочным духовником. Значения внешне­

502

го затвора Феофан не преувеличивал. Напротив, и другим со­ветовал не торопиться с затвором. «Когда молитва твоя до того укрепится, что все будет держать тебя в сердце пред Богом, тогда у тебя и без затвора будет затвор.

Этого затвора ищи, а о том не хлопочи. Можно и при за­творенных дверях по миру шататься, или целый мир напустить в свою комнату».

Феофан окончил Киевскую академию в один год с Мака­рием Булгаковым, и оба были пострижены почти одновремен­но. Почти одновременно они были переведены в Петербург­скую академию, Феофан в звании бакалавра по нравственному и пастырскому богословию. С этого времени и начинается его систематическая работа над аскетическими памятниками. Фе­офан старался все учение о «христианской жизни» перестроить по началам святоотеческой аскетики. Свои тогдашние лекции в Академии он впоследствии обработал и издал; так состави­лась его известная киига: «Путь ко спасению» (первое издание в 3 вып., 1868–1869 гг.). Феофан отмечает помощь и одобрение Игнатия Брянчанинова, тогда Сергиевского архимандрита.

В Академии, при Пратасове и ректоре Афанасии, Феофа­ну было очень неуютно. Ученой должностью он стал болезнен­но тяготиться. Несколько ободрился он только с назначением в должность ректора Евсевия Орлинского, из Московской ака­демии, близкого друга А. В. Горского. Но вскоре он с радостью принял назначение в Иерусалим, в состав духовной миссии, образованной тогда под начальством Порфирия Успенского, еще архимандрита. Впоследствии Феофан еще дважды возвра­щался на службу в Петербургскую академию: сперва бакалав­ром по каноническому праву, совсем ненадолго, и, наконец, – ректором. Поездка на Восток была событием в жизни Феофана. Его церковный кругозор очень раздвинулся. В мировоззрении Феофана есть какая-то вселенская смелость, большая духовная свобода и гибкость, свобода от быта. В то же время Феофан овладел вполне греческим языком.

Литературная деятельность Феофана развивается осо­бенно в годы затвора. Он сразу же намечает целую систему ра-

503

бот. Во-первых, он принимается за толкование Нового Завета. Во-вторых, он решает перевести по-русски «Добротолюбие». Этой работы хватило на двадцать лет.

Феофан успел истолковать только Послания aпостола Павла (без Послания к Евреям). Евангелие, думал он, нужно не столько толковать, сколько размышлять над ним; так состави­лась его «Евангельская история о Боге Слове». Феофан всегда опирается на святоотеческие толкования, всего больше на Зла­тоуста, Феодорита. Но он очень охотно пользовался и новы­ми западными комментариями, запасал себе книги и «самых крутоголовых», но особенно любил комментарии английские. В его библиотеке было много иностранных книг, в частности, собрания Миня, и не только его «Патрология», но и другие его серии, словари, проповедники, курс богословия. Из церковных историков он любил всего больше Флери и очень не любил Не­андера. Его эрудиция была скорее старомодной. Но это вполне возмещалось его чуткостью и умением схватывать дух перво­источников. Толкования Феофана были его вкладом в русское библейское дело, были важным дополнением к русскому переводу Нового Завета.

Уже с 1873 года Феофан начинает работать над переводом аскетических книг. В 1876 году вышел I том русского «Добро­толюбия;» работа над продолжением растянулась на много лет, и пятый, последний, том вышел уже только в 1890 . За ним через два года последовал еще сборник «Древних иноческих уставов», как бы VI том. Русское «Добротолюбие» Феофана не совпадает с греческой «Филокалией», а потому расходит­ся и со славянским «Добротолюбием» старца Паисия, вполне воспроизводившего греческий образец. Феофан же кое-что из греческого сборника опустил, очень многое прибавил совсем заново, иное оставил только в сокращении или пересказе. Он ведь переводил книгу для чтения и руководства. Кроме того, были переведены «Слова» преподобного Симеона Нового Бо­гослова с новогреческого (два выпуска, перв. изд. 1879 и 1881). Еще следует упомянуть его перевод «Невидимой брани» Нико­дима Святогорца, тоже с новогреческого.

504

Книги и переводы Феофана издавали обыкновенно афонцы. Впрочем, иные на Святой Горе считали его слишком ученым: «По богатству ума не давалось сокровище простоты сердечной».

Феофан участвовал и во многих русских духовных жур­налах, особенно в «Душеполезном Чтении», одно время и в «Домашней Беседе» Аскоченского (там были напечатаны, напр., его статьи против Игнатия Брянчанинова).

Очень много времени уходило у Феофана на переписку, и нередко его письма разрастались в статью или проповедь. Одна из его главных книг так и составилась из частных писем: «Письма о христианской жизни» были писаны первоначально кн. П. С. Лукомской и затем уже приспособлены для издания (перв. изд. 1860 г.). Таких сборников своих писем сам Феофан издал несколько. До своего ухода в монастырь Феофан много проповедовал, всегда также на темы духовной жизни, «и как на нее настроиться».

Из своего затвора Феофан очень внимательно и беспо­койно следил за внешней жизнью Церкви. Его очень смущало молчание и какое-то бездействие духовных властей. Он боял­ся: «того и гляди, что вера испарится», и в обществе и в на­роде; «попы всюду спят». «Через поколение, много через два иссякнет наше Православие ». И он недоумевал, почему другие не тревожатся и не смущаются вместе с ним. «Следовало бы завести целое общество апологетов, – и писать, и писать».

В действенность официальных миссий и даже миссио­нерских обществ он совсем не верил. Он мечтал о подлинном апостольском хождении в народ. «Поджигатели должны сами гореть. Горя, ходить повсюду, – и в устной беседе зажигать сердца».

Особенно настаивал Феофан на пересмотре и даже пере­работке богослужебных книг. О непонятности и ошибках при­нятого перевода он не раз говорит очень резко: «иные служ­бы у нас такие, что ничего не разберешь;» «наши иерархи не скучают от нелепости потому, что не слышат, сидя в алтаре, потому не знают, какой мрак в книгах, и это не по чему дру­-

505

гому, как по причине отжившего век перевода». Всего лучше было бы предпринять заново полный перевод всего круга, «упрощенный и уясненный», и надо бы приступить к рабо­те сегодня-завтра. Празднование 900-летия Крещения Руси в 1887 году казалось ему подходящим и достаточным поводом. «Новый перевод книг богослужебных неотложно необходим». И ничего не было сделано. Конечно, в Синоде было некогда об этом думать, все дела. Между тем, именно от неисправности богослужения растет сектантство. Феофан идет и дальше.

«Книги богослужебные по своему назначению должны быть изменяемы. У греков ведь идет постоянное поновление Богослужебных книг. Я сличаю октоих. Очень, очень много у греков новенького».

И такая же творческая свобода постоянно сказывается в отдельных советах Феофана: «Настоящего иночества вам хочется? Но где же вы его найдете? Оно скрыто и невидимо: видимы только всякие послабления. Иной раз приходит на мысль, что лучше не видеть монахов, а уединившись жить строго по примеру древних иноков». Ведь и старец Паисий не нашел «настоящего руководителя». Лучше жить общим со­ветом, вдвоем или втроем, и искать руководства в книгах, в Слове Божием и у отцов святых. Важно только одно: стяжать духовную жизнь. «Один Бог, да душа, – вот монах». «Келлия его – окно на небо». «Когда в сердце монастырь, тогда строе­ние монастырское будь или не будь – все равно». Важно со­знательное стояние перед Богом, «умное предстояние Богу в сердце». Это и есть молитва, даже без слов. «Хоть никогда не берите в руки молитвенника. Своя из сердца молитва делает ненужной молитву читательную». Не нужно чужих слов, когда есть свои.

В 70-х годах у Феофана вышло разногласие с о. Иоанном Кронштадтским о молитве Иисусовой и о призывании имени Иисусова. Феофан написал об этом особую книгу, но издана она не была.

Религиозный идеал Феофана всего меньше можно назвать бытовым. И не в прикладных примечаниях об «относительных  

506

обязанностях» христиан разных состояний можно распознать его замысел. Это всего прежде идеал духовной жизни.

Тема Феофана всегда о душе, стоящей перед Богом, в со­крушении, и в покаянии, или в молитве. «Вся надежда тогда Спаситель, а отсюда непрестанное: Господи помилуй».

Христианин восходит к Богу, через раскаяние и покаяние, и живет в Нем, «и в изумлении погружается в Его непостижи­мой беспредельности, и пребывает в Божественном порядке», благоговейно чтит и созерцает этот Божественный порядок бытия и жизни.

Отеческую аскетику Феофан сочетает с романтической психологией и натурфилософией. В свое время, в студенческие годы в Киевской академии, он был слушателем Феофана Авсе­нева и его лекций по психологии (по Шуберту, «История души») не забывал и в своем «уединении». В одном из своих писем, и с прямой ссылкой на Авсенева и Шуберта, Феофан развивает очень любопытные мысли о всеобщей одушевленности мира, о «лествице невещественных сил» в природе. Это – силы, «строя­щие вещи», в пределах промыслительного порядка. И «всякая вещь имеет свою невещественную силу, которая ее образует и держит, как ей положено при создании». Эти силы «душевного свойства», вещам присуща некая «способность инстинктуаль­ного чутья». Совокупность этих сил образует «душу мира». Это их общий субстрат. Мировая душа и есть единственный объект прямого воздействия Божия на отдельные вещи и «силы» Бог воздействует «не непосредственно». «Идеи всех тварей» вложены в мировую душу при ее создании, и она их «инстин­ктивно» осуществляет, в надлежащие сроки, или «выделывает их», «по мановению и возбуждению Божию». Есть в природе некая отзывчивая и творческая мощь. «Когда Бог говорил: да изведет земля былие травное, то ему внимала душа мира и исполняла повеленное».

Мир двойствен в своем составе: «душа» и «стихия», т. е. материя. Из этой «стихии» мировая душа и «выделывает» от­дельные вещи. «В этой душе есть инстинктивно чуемый образ того, что надо сделать из стихии».

507

Есть градация душ: «некая химическая душа», и выше – растительная, затем – животная. Все эти души, низшие духа, в свой черед «погружаются в душу мира», растворяются в своем первичном субстрате. «А душа человека не может туда погрузиться, но духом увлекается горе, – это по смерти». Дух отделяет человека от природы, – и в духе даны человеку со­знание и свобода.

«Когда надлежало сотворить человека, то не земле да­ется повеление: да изведет, а в тайне Пресвятой Троицы про­износится: «Сотворим». Когда Бог творил человека, то обра­зовал прежде тело из персти. Это тело что было? Оно было живое тело, было животное в образе человека, с душою жи­вотного. Потом Бог вдунул в него дух Свой, и из животного стал человек ангел в образе человека». Эта двойственность человеческого состава, естественного и духовного, предо­пределяет задачу человеческой жизни: дух должен овладеть естеством.

Феофан отмечает сходство изложенной теории с учени­ем Лейбница о монадах. Эта романтическая теория объясняла для него явления внушения и ясновидения, которыми он очень интересовался. «С этим удобно мирится и падение и искупле­ние». Однако Феофан подчеркивает, что это только догадка. И о материальном мире мы меньше знаем, чем о духовном, и навсегда останемся «на поверхности», ибо нам не нужно знать больше и идти вглубь.

«Владение стихиями и силами, действующими на земле, будет расширяться; но это не ведение, а только умение поль­зоваться тем, что открывается само собою. Суть дела навсегда сокрыта для нас».

Впрочем, разум духовный и прозревший может проник­нуть до «сокровенной мысли», вложенной в каждую вещь, как «животворная ее сущность». Это ведение доступно только че­ловеку облагодатствованному: ибо та область «есть собственно область Божественного ума, где лежат умственные сокровища Бога-Царя». Да не надеется кто туда вторгнуться насилием и самовольно.

508

Феофан не строил системы ни догматической, ни нра­воучительной. Он хотел только очертить образ христианской жизни, показать направление духовного пути. И в этом его несравненное историческое значение. Он продолжил и докон­чил подвиг старца Паисия. Он осуществил русское Доброто­любие и сумел свое живое мировоззрение построить вполне в отеческом стиле и духе. 

Поездка в Тулу (25-27 ноября, 2014 г.) на сдачу кандидатского экзамена по этике!

У памятника Тульскому прянику

Я на фоне Успенского собора Тульского Кремля!

Успенский собор Тульского Кремля!

Вид снаружи на Тульский Кремль  издалека!

Вид из близи снаружи на Тульский Кремль!

Конспект с выходными данными Абрамова А.В. по собранию писем Феофана Затворника в 5-ти томах. М.: Правило веры, 2012

аннотация:   В данном конспекте акцент был сделан на нравственных аспектах в эпистолярном наследии святителя Феофана Затворника, поскольку это требовалось для написания кандидатской диссертации по этике.

Феофан Затворник, свт. Собр. писем в 5-ти т. Т. 1. Письма к мирянам. Наставления о молитве и благочестии. М.: Правило веры, 2012. 480 с. ISBN 978-5-94759-139-2.

«Христианство, – пишет Феофан Затворник в одном из своих писем, - не учение, а жизнь. И самое учение его входит в жизнь, как определенный образ, воззрение на все сущее и бывающее». (С. 29). Молиться о живых и умерших, есть по Феофану Затворнику «долг любви братской» (С. 62).

Все доброе созидается в нас,- по словам святителя Феофана,- взаимодействие свободы и благодати…Человек сам собою ничего не созиждет в себе доброго, если не придет благодать; и благодать не дает ничего человеку, если сам человек не трудится» (С. 79).

Субстракт (т.е. основание. – А.А.) всех сил – душа мира. Бог, создав сию душу невещественную, вложил в нее идеи всех тварей, и она инстинктивно, как говорится, выделывает их, по мановению и возбуждению Божию» (С. 186). По этому вопросу читал в Киевской духовной академии, курс лекций Петр Семенович Авсенев, в монашестве архимандрит Феофан. Подробно данная точка зрения раскрывается у Шуберта, в его работе «История души» (См.: С. 188). Во время второго пришествия «Добро восторжествует, но зло не превратиться в добро и примет должное воздаяние» (С. 199).

По поводу нераскаявшихся грешников он пишет, что «В рай злых принять нельзя, а измениться  они не хотят. Остается или переделать их творчески, или уничтожить», но поскольку их переделать уже нельзя, остается их только уничтожить. Однако «дарования Божии несокрушимы. Не умеет Он уничтожать» (с. 200). Иными словами для таких людей остается вечность мучений.

Любая наука, в том числе и богословская по учению Феофана Затворника является душевного свойства, поэтому она находится зачастую «не в ладах» с молитвой, т.е. с жизнью духовною (См.: С. 216).

Необходимой заботе святитель Феофан противопоставлял многозаботливость, которая грешна тем, что пытается устроить все в своей жизни без Бога и «житейские блага» почитает главной целью своей настоящей жизни, не «простирая помышлений о будущей жизни» (См. : С. 228).

Чистая совесть дается благодать Богообщения, пока человек не очистит ее он этого не достигнет (См.: С. 343).

По Феофану Затворнику нужно здесь следовать святоотеческому предписанию:   «руки за работой, ум же и сердце с Богом» (с.362). Святитель Феофан отмечает, что предания о том, что у Игнатия Богоносца имя Иисуса Христа оказалось написанным в сердце древнейшие сказания не упоминают, также как об этом не упоминается в церковной службе святого Игнатия. Не вставил в текст жизнеописания святого и свт. Димитрий Ростовский, лишь в конце добавил, о том, что  есть некоторые повествования об этом. Так он обычно поступает, когда достоверность каких-либо сказаний сознается им не вполне обоснованными. (См.: 252-253.)

«Чтение молитв, стояние на молитве и поклоны составляют молитвенное положение; а молитва собственно идет из сердца. Когда этой нет – никакой нет» (С. 317).

Добрые дела свои не следует запоминать, поскольку они как дыхание  является естественным свойством нашей природе. Другое дело, что нужно помнить что-либо недоброе нас, чтобы поскорее исправиться. (См.: С. 141.)  

В  жизни человека по трихотомическому учению Феофана Затворника необходимо различать: 1. дела видимо совершаемые,

2. чувства и расположения, что невидимо в сердце лежащие и составляющие его строй, и

3. «дух жизни», что является наиболее главным из них (См.:  С. 326-327).

Большое значение в духовной жизни Феофан Затворник придавал учению о «чистой совести». Поскольку в этом он  видел залог молитвенного Богообщения. «С Богом же, - писал, он, - в общение ничто нечистое прийти не может» (С. 343).

«Смирение, да терпение – великие добродетели» (С. 349).

«Чувство мужчины к женщине и женщины к мужчине – естественно. Но его всегда можно держать в пределах таких, в которых оно  не будет колебать добрых решений воли» (С. 371).

«Чувствами не всегда можно владеть, но пожелание в нашей власти» (С.407).

Радость есть чувство внутреннее, и она формируется из всего строя нравственно-религиозного (См.: С. 411).

«Ищите во всем назидание, - писал святитель Феофан со ссылкой на св. Тихона Задонского, - и обратите все окружающее вас в книгу и читаете ее глазами» (С. 457).

Феофан Затворник, свт. Собр. Писем в 5-ти т. Т. 2. Укоренение в духовной жизни.  М.: Правило веры, 2012. 480 с. ISBN 978-5-94759-140-8.

Дурной предмет вызывает соответствующие чувства, от которых рождается позыв и влечение, но все это еще не является грехом, если нет на то согласие. Если же оно появилось, то придумываются способы, время и место, где его можно осуществить. (См.: С. 14-15).

«Читать для знания - одно дело, а читать для назидания – другое. При первом много читается,  а при втором не надо много читать, а, как только, что из читаемого падет на сердце, останавливайтесь и думайте, стараясь углубить сию мысль» (С. 29).

Феофан Затворник очень высоко оценивал труды Тихона Задонского. По  его мнению, никакая книга не может сравниться с  его книгами. (См.: С. 30.)

О своей книге «Путь ко спасению» он отмечал, что «Тут все, что мною писалось, пишется и будет писаться» (С. 32). Ее конспект был пересмотрен и одобрен Игнатием Брянчаниновым в 46-47 годы XIX века (См.: С. 32). «Истина Божия о жизни пребывает во всех верах и у всех народов» (С. 82).

«В советах сам Бог говорит…А что Бог говорит известно из укоров» совести (С. 256).

Феофан Затворник отмечает, что есть два пути. Путь деятельный и путь созерцательный. «Первый – для христиан житейских, второй – для оставивших все житейское. В действии ни первый не бывает без второго, ни второй без первого» (С. 270).

«Смирение – корень всего добра, ибо все доброе от Бога; а он гордым противится, смиренным дает благодать» (С. 354).

У Игнатия Брянчанинова он находил только «Слово о смерти» и Прибавления к нему» содержащее неправое учение в учении о телесности души и ангелов (См.: С. 337).

Святитель Феофан считал, что у животных также как у человека есть душа, но «животная», то есть смертная (См.: С. 366.). В человеке есть схожие элементы, не только с животными, но и с растениями (См.: С. 367.)

В человеке Святитель Феофан различал душу и дух. Дух содержит в себе чувство Божества,  к которым он относил совесть и чувства ничем неудовлетворимости. Душа же есть низшая часть духа, назначенная на ведение земной жизни. Душа человека сочетаясь с духом, возвышается над душою животного. (См.: С. 367).

Иметь «чистую совесть» по отношению вещам  значит не злоупотреблять ими и пользоваться ими разумно, храня их сколько можно дольше (См.: С. 410).

Феофан Затворник, свт. Собр. Писем в 5-ти т. Т.3. Конкретное духовное руководство. О молитве особо. Духовникам и благочинным монастырей, протоиереям. М.: Правило веры, 2012. 480с. ISBN 978-5-94759-141-5.

«…чем обеспокоеваема бывает совесть, все то тотчас надобно оставить» (С. 191).

«…надо так вести дела свои, чтобы совесть ни в чем не осуждала, и, если осуждает, надо тотчас умиротворить ее покаянием» (С. 197).

Святитель Феофан призывает воодушевляться верою «предав всего себя Господу». (См.: С. 215). На вопрос одного из своих корреспондентов читать ли  писания Игнатия Брянчанинова, он ответил, читайте, кроме его статьи о смерти, «где он говорит, что душа и ангел телесны…» (С. 222). Эти листы он советует вырвать из книги.  (См.: С. 222-223). Сам Святитель Феофан полагал, что «душа и ангел – духовны по естеству, но облечены тонким эфирным телом…» (С. 223). Контраргументом против телесности души он выдвигал такой: «если душа – тело, то зачем нам воздерживаться от телесного?» (C. 243). Тогда можно по евангельскому слову есть, пить и веселиться (Лк. 12. 19). (См.: С. 243).

По учению Феофана Затворника «учитель всякому добру» есть один Господь. (См.: С. 423).

По Феофану Затворнику «всякое действие, согласное с законом, согласно и с любовию, и всякая оценка действия, сообразная с законом или правосудная, сообразная и с любовию. Но любовь выше и шире закона. (С. 450) Есть действия любви, не определяемые законом положительным, а они нимало не противозаконны; но действия, определяемые законом и не исполняемые лицом подзаконным, суть беззаконны и любви противны, хотя бы они и клонились к благу кого-либо». (С. 451).

Феофан Затворник, свт. Собр. писем в 5-ти т. Т. 4. Окормление семьи.  О христианской жизни. М.: Правило веры, 2012. 544 с. ISBN 978-5-94759-142-2.

Совесть  должна быть чистой и руководствоваться евангельским учением.

«Совесть да будет чиста всегда. Но совесть надо просветить словом Божиим, а то она часто беспокоит, за что не следует вступаться» (С. 10). – «Кто в семье живет тому и спасение от семейных добродетелей» (С. 12).

Житейские дела по учению Святителя Феофана «могут быть почти всегда обращены в дела любви…» (С. 164).  

К спасению Феофан Затворник призывал воодушевлять веру  (См.: С. 242.)

Также он советовал избегать суеты и «многозаботливости» (См.: С 369).

«Курить или не курить – есть дело безразличное, по крайней мере наша общая совесть считает это таким. Но когда курение связывается обещанием, тогда оно вступает в нравственный порядок и становится делом совести, неисполнение которого не может не мутить (тревожить.– А.А.) ее» (С. 376).

Интересно суждение Феофана Затворника по поводу смерти. Он считал, что «по умершим не траур надо надевать, а праздничные наряды, и не заунывные петь песни, а служить благодарственный молебен». (С. 382).

«Письма о христианской жизни» были изданы сначала в четырех выпусках, в четырех книгах, позднее они были изданы уже в виде двух отдельных трудов первый второй выпуски составили собственно «Письма о христианской жизни», а третий и четвертые тома составили «Начертание христианского нравоучения» с некоторыми добавлениями. (См.: С. 399-400).

В книге Тихона Задонского «Сокровище духовное от мира собираемое» содержится по мнению святителя Феофана большое количество духовной мудрости. (См.: С. 401).

По убеждению Феофана Затворника человека «многоученая речь, скорее затемняет, чем просветляет» (С. 408).

«Надежда на Господа Спасителя, не уничтожая страха смерти, уничтожает его болезненность, растворяя отрезвляющее его действие на душу, преданность в волю Божию» (С. 411-412). Феофан Затворник призывал «возбуждать» свою веру и надежду (См.: С. 415). А их нельзя иметь крепкими без дел и трудов по делу спасения (См.: С. 416). Таким образом, христианская вера и надежда должны быть не только созерцательными, но и  деятельными.

Феофан Затворник, свт. Собр. Писем в 5-ти т. Т 5. О церковной жизни. Об издании своих трудов.  Тематический указатель. М.: Правило веры 2012. ISBN 978-5-94759-143-9.

«Откуда зло в мире? – Не от Бога; но Богом попущено; потому что цель, для которой мир создан, и со злом может быть достигнута, как и без зла. Источник же зла – в свободе, не хотевшей покориться воле Божией»  (С. 49-50). Феофан Затворник различал в человеке дух и душу. Душа у человека  считал он такая же как и у животных. Она «получается естественным путем от родителей, как души всех животных – из земли, из некоей мировой души сначала, а потом естественным путем». (С. 50).

«Вера не всезнание, а лишь верное знание и обладание тем, что необходимо для спасения. Прочая мудрость бывает ли при ней или не бывает – дело безразличное» (С. 51).

«Грех смертный» – это такой грех, «который душу убивает, лишая благодати» (С. 64).

«Надежду и веру нельзя иметь крепкими без дел и трудов по делу спасения» (С. 122).

Интересно высказывание святителя Феофана  датированное в его письмах 1882 годом о том, как у него зародилась мысль взять книгу Пашкова «Путь ко спасению» и переписать ее согласно православному вероучению, таким образом противодействуя ему в распространении еретического вероучения (См.: С. 315-316).

Книгу «Невидимую брань» Феофан Затворник не переводил, пересказывал своими словами (См: С. 347).

Выбирать имена ребенку Святитель Феофан советовал или по Святцам, кто в какой день родился, или какое выпадает на назначенный день крещения. Или в промежутке между рождением и крещением и в три ближайших дня после крещения (См.: С. 417).

Вся книга Феофана Затворника «Душа и ангел не тело, а дух» направлена к доказательству того, что «естество души и ангела не может быть вещественно». Но иное дело естество, а иное – образ бытия. Тем, кто не хочет принимать душу без оболочки, тот пусть допускает тонкую эфирную оболочку ее, не рассматривая таковой самого естества души, которое должно быть духовно. (См.: С. 449)

Хлопотать о месте похорон не имеет никакого значения (См.: С. 507).

По учению Феофана Затворника сущность веры сокровенна  и ее действия в нас  до конца непостижимы одним только разумом. Об этом он пишет следующее «Сущность веры нашей сокровенна, и по причине непостижимости ее, и по причине сокровенности ее действия в нас». (С. 535)  

Абрамов А.В. Жизнь и учение Феофана Затворника. На правах рукописи, Гороховец, 2014.

Пояснение к публикации:  Данная обзорная статья написана Абрамовым Александром Вячеславовичем 9 ноября, 2014 года для Гороховецкой центральной библиотеки по просьбе жителя данного города Митрофанова Александра! Она имеет ознакомительный характер. Актуальность ее заключается в том, что в 2015 году Православная церковь будет отмечать 200-летие со дня рождения святителя Феофана. По благословению Святейшего патриарха Московского и всея Руси Кирилла 2015 год объявлен годом святителя Феофана Затворника. В ходе подготовки к юбилейным торжествам, впервые готовится к изданию полное собрание сочинений Святителя,планируется издать более 40 томов, куда войдут архивные материалы и будут даны комментарии ко всем работам.

Феофан Затворник (в миру Георгий Васильевич Говоров, 1815-1894) родился  10 января по старому стилю в священнической семье  в селе Чернавское Орловской губернии. Он окончил Ливенское духовное училище, затем Орловскую духовную семинарию и наконец, Киевскую духовную академию. После получения базового духовного образование святитель Феофан, принял монашеский постриг в 1841 году, а затем и священный сан, после чего  преподавал в разных духовных учебных заведениях, пройдя путь от начальника Киево-Софийского духовного училища до ректора Санкт-Петербургской духовной академии. Он служил  в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, позднее был назначен настоятелем посольской церкви в Константинополе. С 1859 года он был хиротонисан в епископа Тамбовского и Шацкого, а с 1863 переведен на Владимирскую кафедру, которую он возглавлял три года, до своего ухода в затвор, что послужило поводом для наименования ныне существующей Владимирской Свято-Феофановской Духовной семинарии в честь самого выдающегося ее архипастыря.

Цель его  затвора не ограничивалась личным духовным возрастанием, он  сочетал молитву со служением церкви посредством  написания трудов по изъяснению Священного Писания и Отцов Церкви.   Именно в затворе в Вышенском монастыре Тамбовской (в настоящее время Рязанской) епархии им была написана большая часть его произведений и писем. Все творения святителя Феофана  биографы разделяют на три части: нравоучительные, истолковательные (экзегетические) и переводные. К числу его наиболее значительных нравоучительных произведений относятся «Начертание христианского нравоучения» и «Путь ко спасению».  «Начертание христианского нравоучения» представляют собой материал лекций прочитанных автором студентам Санкт-петербургской духовной академии по нравственному богословию», а затем переработанную и изданную отдельной книгой, название которой впоследствии было выбито на памятнике Феофану Затворнику над местом его погребения.  Сам святитель  считал, что главным его трудом является «Путь ко спасению», который содержит   в себе основу всех его других  работ. К экзегетическим его произведениям относятся толкования на все послания апостола Павла. К Четвероевангелию он написал не толкование, а последовательность событий в хронологическом порядке.  

К числу самых значительных переводных трудов святителя Феофана относится Добротолюбие  в пяти томах, на русском языке. Над ним он трудился в течение 15 лет,  продолжая работу даже тогда, когда  ослеп на один глаз.  В полном затворе святитель Феофан провел последние 22 года своей жизни, но, даже не видя людей, он не был чужд любви к ближним отвечая на многочисленные вопросы, которые ему присылали со всех уголков страны. Ежедневно он получал от 20 до 40 писем, многим из своих корреспондентов святитель оказывал материальную помощь из своей пенсии, а кому-то посылал бесплатно свои книги. Письменные труды епископ Феофан чередовал с другими видами занятий, писал иконы и занимался токарным мастерством, изучал анатомию, интересовался астрономией, рассматривая звезды в лунные ночи через телескоп. Он считал, что через рассматриваемый видимый мир, человек лучше познает невидимый, прославляет Творца создавшего его, ставя в пример своего любимого церковного писателя святителя Тихона Задонского написавшего на эту тему книгу «Сокровище духовное от мира собираемое».

В 1988 году Русская Православная Церковь  причислила святителя Феофана Затворника как подвижника веры и благочестия к лику святых, многое для этого было сделано архимандритом Георгием (Тертышниковым),  посвятившего всю жизнь исследованию трудов святителя Феофана и собравшему   материалы для его канонизации. На месте подвижнической жизни Вышенского Затворника создан музей. В 2015 году  к 200-летнему юбилею Феофана Затворника планируется  впервые издать полное собрание его  сочинений, куда войдут архивные материалы ранее не опубликованных трудов и  комментарии ко всем его текстам. В связи с юбилейной датой 2015 год объявлен в РПЦ  годом Святителя Феофана Затворника.