Конспект книги Сальвестрони С. Фильмы Андрея Тарковского и русская духовная культура

                                                     

Пер. с ит. - 2-е изд. М.: ББИ, 2012.  - 237 с. ISBN 978-5-89647-288-9.

"Слова "Я могу говорить" открывают фильм ("Зеркало". - А.А.), в котором герой, а вместе с ним и автор, находит мужество исповедоваться перед зрителем" (С. 42).

"Тарковский дает герою, исполняемому своим любимым актером Анатолием Солоницыным, возможность выразить чувства к природе, близкие к его собственным". (С. 48).

"В "Зеркале" измерение настоящего отягощено страданиями прошлого..." (С. 61).

Сценарий фильма "Солярис" написан "по роману польского писателя Станислава Лема, а затем и по повести Пикник на обочине..." (С. 77).

"Начиная с первого сна в "Ивановом детстве" и с пролога "Андрея Рублева", полет становится одним из лейтмотивом творчества Тарковского" (С. 79).

"Если в предыдущем фильме Рублев, руководимый духовным наставником, добровольно совершает свой внутренний путь, то герои "Соляриса" не делают выбора, поскольку сама ситуация вынуждает их заглянуть внутрь себя... мыслящая планета, одновременно внутренняя и внешняя по отношению к героям, побуждает к этому пути. Она способна проникнуть в самые интимные тайны их души и помочь им почувствовать и понять смысл их существования (С.81).

"Для Тарковского, несмотря на любовь к поэзии, образ бесконечно важнее слова... Он это выражает во всех своих фильмах" (С. 82).

Сталкер - "фильм по повести Аркадия и Бориса Стругацких - наиболее популярных и любимых писателей-фантастов в России семидесятых..." (С. 102).

"Самое заметное изменение в "Сталкере" связано с пространством и временем. Зона- не конкретное место..." (С.105). Она "представляется схождением в полутемные, грязные, а порой и светлые уголки, находящиеся в глубине самого себя... Когда у человека хватает смелости заглянуть внутрь самого себя...ему уже нельзя "вернуться назад той же дорогой, которой он пришел", потому что он уже не тот человек, который начал свой путь" (С. 106).

"...с намерением представить вселенную заключенную в человеке", Тарковский сначала выбирает сухой азиатский пейзаж Таджикистана, а затем останавливается на северной природе вблизи заброшенной гидроэлектростанции под Таллином (Эстония)" (С. 110).

Главная опасность путешествия  внутрь себя - опасность сломаться: увидить себя таким, какой ты есть, и не выдержать стыда, как случается в "Солярисе" с покончившим жизнь самоубийством ученым Гибарьяном" (С. 114).

"Молитва героя ("Сталкера". - А.А.) складывается из слов, взятых из двух совершенно разных между собой произведений - Игры в бисер и книги Дао де цзин.

Пусть исполнится то, что задумано. Пусть они поверят и пусть посмеются над своими страстями. Ведь то, что они называют страстью, на самом деле не душевная энергия, а лишь трение между душой и внешним миром. А главное, пусть поверят в себя. И станут беспомощными, как дети, потому что слабость велика, а сила ничтожна. Когда человек родится, он слаб и гибок, когда умирает, он крепок и черств. Когда дерево произрастает, оно гибко и нежно, а когда оно сухо и жестко, оно умирает. Черствость и сила - спутник смерти. Гибкость и слабость выражают свежесть бытия. Поэтому что отвердело, то не победит" (С. 115-116).
"Как и многие древние комментаторы, Тарковский толкует последнюю книгу Писания (Апокалипсис. - А.А.) как призыв к внимательности, к чувству ответственности здесь и сейчас. Его убеждение состоит в том, что каждый человек переживает этот опыт в тот момент, когда на него наваливаются беды, страдание, боль, когда обнаруживаются признаки конца его самого или его мира" (С. 120).
Слова писателя в "Сталкере" "Я раньше думал, что от моих книг кто-то становится лучше...я думал переделать их , а переделали-то меня! По своему образу и подобию... <это> аллюзия на стихи Библии и одновременно на язвительно горькую фразу Ивана  Карамазова... Я думаю, что если дьявол не существует и, стало быть, создал его человек, то создал он его по своему образу и подобию..." (С. 126).
"Последняя сцена в Зоне перед комнатой желаний, в которую никто не войдет, может явиться провалом миссии. Сдержанный, бдительный профессор...переносит на Сталкера свою внутреннюю злобу и враждебность, обвиняя его в чувствах, которые прежде всего принадлежат ему самому..." (С. 129-130).
"С этого момента Профессор и Писатель продолжают свой путь одни. Как подчеркивает Тарковский, они рискуя жизнью, возвысились до осознания собственного несовершенства во всей трагической глубине этой мысли" (С. 130). По мнению Тарковского сам "смысл человеческого существования заключен в страдании, без которого невозможно " устремиться вверх" (С. 134).
Интересен эпизод в "Ивановом детстве", где "перед зрителями сон уже мертвого ребенка, собирающегося с радостью бежать на залитый солнцем пляж" (с. 137).
Фильм "Ностальгия" выражает "чувство бессилия перед миром, боль из-за невозможности передать собственную духовность другим людям. От этой боли страдает герой фильма" (С. 140).
"Современный человек живет без надежды, без веры в то, что он сможет посредством своих поступков повлиять на общество, в котором существует...Ностальгия - это тоска по пространству времени, которое прошло напрасно, потому что мы не смогли рассчитывать на свои духовные силы, привести их в порядок и выполнить свой долг " (С. 141).
"Пересечь бассейн с зажженной свечой (как это делает главный герой фильма "Ностальгия" Андрей Горчаков. - А.А.) значит защитить и сделать видимым свет, который находится внутри каждого из нас: не только собственный, но и всех тех, которые его не замечают, под грузом тысячи дел..." (С. 160).
В момент пробуждения Горчаков видит, что с разрушенного потолка церкви падает и опускается на воду перо...это перо появляется, когда герой понял самое главное. Подобрать перо значит принять миссию, вверенную Богом, какой бы она ни была" (С. С. 173-174).
"...бывший преподаватель математики <Доменико>, стоя на памятнике Марку Аврелию, выкрикивает свою истину, которую никто не желает слушать, кроме сумашедших... Тарковский называет самоубийство "детского максималиста" Доменико "крайним чудовищно атрактивным поступком, чтобы продемонстрировать людям бескорыстие в безумной надежде, что они прислушаются к его последнему крику предостережения" (С. 174-175).
Этот поступок имеет прецендент в "Персоне (1966)"...В произведении Бергмана <где> героиня Элизабет в ужасе смотрит по телевизору репортаж из Вьетнама, в котором буддийские священнослужители сжигают себя..." (С. 175).
"Жертвоприношение - фильм-завещание режиссера, который благодаря опыту на западе приобрел более широкое видение бед современного мира. Он смотрит на эту ситуацию глазами русского художника, впитавшего в себя традицию своей страны и в частности, ценность творческой деятельности, воспринимаемой как предназначение и самоотдача...герои последнего фильма  ("Жертвоприношение". - А.А.) посвящают терпеливую, упорную и кажущуюся бесполезной заботу сухому дереву, которое, как и наш мир, отчаянно нуждается в воде и жизненном соке". (С. 203).
Фильм Андрея Тарковского "Иваново детство" "стал первой попыткой режиссера исследовать средствами кино внутренний мир, который составляет центр всех его произведений" (С. 204-205). Данный фильм был снят по повести Иван Владимира Богомолова. первоначально его режиссером постановщиком был Эдуард Абалов, однако на Мосфильме было принято решение прервать съемки, поскольку отснятый материал был признан неудовлетворительным, после чего его съемка поручена Андрею Тарковскому (См.: С, 207). "...включение снов, отсутствовавших в повести, позволило режиссеру (Андрею Тарковскому. - А.А.) спуститься в глубины внутреннего мира героя, представить его не таким, каким он кажется внешне, а каким он является в действительности, с его тревогами, с отчаянной потребностью вернутьто, что он утерял навсегда... Режиссер признается, что подарил Ивану собственные детские воспоминания". (С. 208).
"Тоска по этому маленькому раю ( по   ранним светлым детским воспоминаниям. - А.А.) в фильме выражена более мучительна и отчаянно, поскольку тот, кто вспоминает, не взрослый, а ребенок, который уже безвозвратно потерял этот мир". (С, 211).  
"Сон открывает Ивану, что даже в темноте есть свет, а в свете - темнота...Свет сияет и в темноте колодца,- то есть в мрачном мире войны, - потому что настоящее, прошлое и будущее заключены в глубине человека...Иван, не открывающий никому своих самых дорогих воспоминаний, выражает эти чувства в снах, в играх, а также в выборе образа жизни, который он защищает всеми силами, отказываясь пойти в военное училище в тылу". (С. 214).
Фотография Ивана, сделанная в гестапо перед казнью, предваряет образ головы мальчика, которая катится, а затем останавливается с широко раскрытыми глазами, устремленными в экран. Иван, подобно Горчакову <из "Ностальгии">и Алексею из "Зеркала", в момент смерти обретает то, что потерял...повторяется начальная ситуация, как будто войны и не было. Мать удаляется с ведром и манит рукой. Иван играет со сверстниками". (С. 216). 

Философия и феноменология религиозности в фильме "Сталкер" А. Тарковского

Характерный привкус "Зоны" воссоздан Андреем Тарковским весьма ярко и гротескно. Особенно шикарно оформлен переход от черно-белого восприятия к цветному. Считается, что смена цвета и монохрома у Тарковского объясняется конфликтом должного (идеального) и действительного. В начале фильма цивилизация - пустота, разъединенность людей, а по прибытии в зону появляется цвет, здесь природа поглощает цивилизацию, постепенно излечивая раны. Тарковский, как глубоко верующий человек и приверженец всего "необычного", именно религиозность и веру в прекрасное проецировал на путешествие в Зону трех "потерявших судьбу" людей. Поэтому их и трое. Троица. Три раза Писатель спасается от смерти. Три предмета стоят на столе, когда их начинает двигать мартышка. Возвращенная вместе с людьми из Зоны собака является олицетворением преданности человеку, его своеобразным "ангелом-хранителем", указывающим путь.
Сталкер говорит, что шансы что-то обрести в Зоне есть только у человека, полностью потерявшего всякую надежду в обычном мире. В целом творчество Тарковского дает своеобразное преломление и развитие религиозных русских традиций русской культуры; в своих произведениях он призывает нас вернуться к мистическим истокам жизни, преданным забвению современной технократической цивилизацией, и напоминает о той катастрофе, которая ожидает человечество, если оно сумеет радикально перестроить отношения с бытием. Возвращаясь к фильму "Сталкер", нужно еще сказать следующее. Посреди путешествия героев вдруг наступает долгая пауза, когда они устраивают привал у ручья. Сталкер засыпает скрючившись на крошечном островке, прямо посреди ручья. Необходимость отдыха не вызывалась заметной усталостью или длительностью пути. Сон поражает их внезапно, как будто какая-то властная неодолимая сила бросила их на землю и заставила окаменеть. Не случайно эта сцена со спящими героями некоторыми критиками напомнила икону "Преображение". Ведь эта икона воспроизводит тот момент из "Евангелия", когда апостолам явился Христос после вознесения - момент истины.Но в этой сцене в фильме тоже момент истины - в этот момент жена Сталкера читает за кадром "Апокалипсис". текст "Откровения" довольно точно интерпретирует апокалиптический пейзаж Зоны. Писатель - мученик. Он надевает терновый венок перед входом в Комнату. Люди пришли к заветной цели (Комнате), им осталось только пожелать чего угодно, но никто из них не прошел в комнату, где исполняются желания, они не знали что пожелать. Люди не знают чего хотят. Вспомните диалог героев о Дикообразе: "Он хотел вернуть брата, а получил кучу денег"... Здесь перед нами Элита- Профессор и Писатель. Ни во что они не верят, никого не любят, смысла жизни не видят. Но пока еще мыслят. По инерции. Так же, как по инерции водит Сталкер людей в зону. Может и нет никакой Комнаты, и чудеса Зоны - это бред воспаленного воображения. Но верить-то хочется, что есть место на Земле, где можно Попросить... Эта трагедия человека, который, хочет верить, хочет заставить себя и других  во что-то верить. Для этого он ходит в Зону. В насквозь прагматическом мире он хочет заставить себя и других во что-то поверить, но у него ничего не получается. Он никому не нужен, и это место - Зона - тоже никому не нужна. Фильм о победе материализма...Это настоящая трагедия, когда человек ничего не может дать другому человеку. В "Сталкере", все снижено, переведено в план нашего тварного мира - от Троицы - к Комнате, к отказу от надежды и веры через огонь, воду и медные трубы, т.е.: через  стихию, природу, человеческое творение. Сталкер - Жрец. Зона (не называется вслух ее жрецом, что отсылает к иудаизму и неназываемому имени Божьему) - Господь. Спасение в фильме нет, мир опять без Христа. Ветхозаветные мотивы в творчестве Тарковского - отдельная тема, здесь важно отметить, что сам он связывал "Сталкер" с Ветхим Заветом. Он рекомендовал О. Суриковой: "Перечитайте в Ветхом Завете Книгу Иова - это очень важно для нашего фильма". О троичности и соотнесении сюжета фильма с поисками и потерей Бога свидетельствуют так же его комментарий: "Это история крушения идеализма в XX веке. Ситуация, при которой два безбожника-интеллектуала уверяют одного верующего человека, что ничего нет...". Сталкер - воплощение ненужного Спасителя, Христа. Человечество разделяется на неверующих (лишенных Бога-Комнаты) и верующих (жрец - Сталкер и жена), обретших трансцендентного Творца; здесь вновь земная троица, но один и ее членов уже обращен к трансцендентному,  к вере.
Здесь путь от человека к Богу впервые получает (пусть косвенный) ответ: вера Сталкера, оплодотворенная любовью его жены - и плод этой веры, инаковость, внеположенность мертвенности здесь-бытия Мартышки, их дочери. Ее ущербность одновременно есть победа над земными законами. Особо следует сказать о роле жены  Сталкера. Ее сострадание страждующему мужу и, шире, страждующему в своем безверии миру (последний монолог крупным планом и ее признание в любви к мужу - после его слов о том, что Ученый и Писатель не способны к вере) - это женская форма философии Тарковского напрямую связана с темами цельности и страдания.  Цельность возможна только лишь как результат победы над распадом, как победа над болезнью самости. Такая победа возникает на пути любви, но любовь к страждующему миру (человеку, ребенку, Богу) сама есть страдание. 

(Статья без указания автора).