Проблемы взаимоотношений светской и религиозной этике на примере трудов Феофана Затворника // Вестник Орловского государственного университета 2012 №4 Серия: Новые гуманитарные исследования. С. 216-218.

216

Абрамов А.В.,

аспирант,

кафедра философии и религиоведения,

Владимирский государственный университет им. Александра Григорьевича и Николая Григорьевича Столетовых

Ключевые слова: Феофан Затворник, светская и религиозная этика, золотое правило морали, совесть, естественный нравственный закон

Keywords: Feofan Zatvornik, religious ethics and secular ethics, the Golden moral rule, conscience, the  Natural moral rule.

Аннотация. В данной статье анализируется проблемы разобщенности светской и религиозной этике. На примере трудов Феофана Затворника отмечается  сходство и различие их подходов при решении общих нравственных вопросов и намечается перспектива дальнейшего взаимодействия.

It is analyzed the problems of disconnection between religious ethics and secular ethics in this article. Also it is showed likeness and difference of its approaches for solution of common moral questions and perspective of further interaction between religious ethics and secular ethics in this article.

 

При сравнительном анализе светской и религиозной этики ХIХ века в России обращает на себя внимание факт, что они при рассмотрении одних и тех же вопросов морали исследователи как с той, так и с другой стороны использовали (и продолжают использовать до настоящего времени) два различных методологических подхода. Если, например, Владимир Соловьев отталкивался от «естественного добра» и Бога, и обращался к реальному историческому опыту, к истории, то Феофан Затворник шёл от человека. При этом он в качестве субъекта исследования брал христианина и, собственно, решал важную проблему его нравственного своеобразия, опираясь при решении этой задачи на свидетельства отцов Церкви, на Святое Писание и Предание [13, с. 147].

Это различие позднее нашло отражение и в работах по русской философии В.В. Зеньковского, Н.О Лосского и др., которые в своем учении исследовали преимущественно светскую этику, не отрицая при этом и значимость религиозной этики. Так, например, заканчивая свое исследование по истории русской философии, Н.О. Лосский отмечает, что в своей работе он рассматривал только учение тех философов, которые работали в общей традиции с европейской философией. Однако при этом он отмечает, что существует ряд работ религиозных мыслителей, связанные с именами Феофана Затворника, Антония Храповицкого и др., которые он не рассмотрел, но которые также представляют значимость для русской философии [10, с. 544].

Если светские этики в своих исследованиях опирались на западноевропейскую мысль, прежде всего немецкую классическую философию и писали свои труды применительно к профессиональной читательской аудитории, то религиозные этики, писали свои сочинения в церковной парадигме и выражались языком доступным для широкого круга малообразованных людей. Поэтому и стиль изложения религиозных этиков был приближен к простонародной, разговорной речи, за которой скрывалась их глубокая эрудиция. Таким предстают и творения Феофана Затворника (1815-1894), в которых используется зачастую архаичный язык, а в самих текстах практически отсутствуют ссылки на авторов Нового времени, и нет библиографического аппарата [15, с. 308]. Так, например, архим. Георгий (Тертышников) отметил, что Феофан Затворник, подражая святителю Тихону Задонскому «стремился к тому, чтобы язык его сочинений был народным, а в некоторых случаях простонародным» [4, с. 122].

Однако его нравственное учение, как и нравственные идеи многих других религиозных этиков не утратили своей значимости до настоящего времени. Его труды переиздаются, цитируются и находят своих идейных преемников среди современных мыслителей[1].

Общим положением для светской и религиозной этики, остается признание естественного нравственного закона, учитывая всеобщности морали при применении объективного ценностного подхода в этики с реалистических позиций [13], которое мы разделяем, и будем придерживаться в дальнейшей работе. На естественный нравственный закон осознанно или не осознанно опирались многие светские этики, в частности Сократ, Платон и Аристотель. На него указывал апостол Павел в послании к Римлянам: «когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах» (Рим. 2, 14 -15).

Феофан Затворник это высказывание, поясняет следующим образом: язычник творит законное действие, без 

217

особого на то свыше руководства естественными силами, которые у него имеются от природы. «Этими силами и узнают законное, и решаются на него и творят его, сохраняя полную свободу следовать ему или не следовать» [20, с. 155]. П.А. Смирнов отмечает, что, размышляя над этими словами, апостола Павла о естественном нравственном законе Феофан Затворник констатирует, что совесть, сочувствует добрым поступкам. Но на принятия решения влияет еще и сознания человека, которое влечет его к эгоцентрическим мотивам. Поэтому между ними идет борьба, а окончательный выбор одного из них остается за свободой воли человека, которая чаще склоняется не в лучшую сторону [18, с. 349-350].

Золотое правило морали в своей негативной и позитивной формулировке:  «(не) поступай по отношению к другим так, как ты хотел бы чтобы они (не) поступали по отношению к тебе», также является универсальным принципом,  как для светской, так и для религиозной этики уже на протяжении нескольких тысячелетий [6, с. 107-130].

Другое дело, что понимание межличностных отношений в нем исторически выражалось различно, например, в разумно-эгоистических и альтруистических трактовках морали [2, с. 112-113]. Общим недостатком в этих трактовках, является то, что субъектные отношения одного индивида к другому «Я», здесь строились, по принципу, когда человеческая личность воспринималась, лишь как средство для достижения определенных собственных целей. Против такого понимания морали, как известно, выступал Кант, сформулировав в одной из своих трактовок принципа категорического императива: относись к человеку как к цели и никогда как  к средству [9, с. 205]. В этом отношении этическое учение Феофана Затворника, опиравшееся на библейское учение (Мф. 7:12; Лк. 6:31) во многом близко дефинициям категорического императива в этике Канта.

По учению Феофана Затворника для того, чтобы осуществить исполнения золотого правила морали необходимо проявлять совершенное сочувствие с другими людьми «чтобы их чувства вполне переносить в себя, чувствовать так, как они чувствуют» [21, с. 228].

Сближение категорического императива Канта и золотого правила, не было случайным, на это неоднократно обращал внимание в своих работах, например, академик А.А. Гусейнов. Так, в своей книге «Золотое правило нравственности» он пишет: «категорический императив Канта, как и золотое правило, требует от индивида всегда следовать таким нормам, которые он хотел бы возвести во всеобщий закон, то есть которые, с его точки зрения, являются наилучшими» [6, с. 126]. В предисловии к «лекциям по этике» Канта, он также подчеркивает сходство между ними. Здесь он его видит в общей структуры их идеальных проектов: «индивидуально-бытийного и всеобще-идеального» [8, с. 16].

Следующей общей проблемой исследования в этическом учении предстает феномен совести. В целом понятие совести в этике определяется как «способность человека, критически оценивать свои поступки, мысли, желания, осознавать и переживать свое несоответствие должному как собственное несовершенство» [3, с. 449].

При различных интерпретациях феномена совести светская и религиозная этика сходятся в общем выводе, согласно которому совесть является высшей инстанцией человеческих поступков. Так, например, В.С. Соловьев, придавал совести высокое значение и связывал ее со стыдом – одним из трех нравственных чувств, которые по его учению, лежат в основе добра [19, с. 52]. Феофан Затворник, тоже подчеркивал высокое призвание совести, в нравственном руководстве жизни каждого человека и называл ее «зеркалом дел наших». Совесть по его учению это голос Божий, веление которого нам необходимо исполнять [22, с. 21]. Для совести характерны черты объективности и иррациональности.

Так, на вопрос, откуда берется совесть академик А.А. Гусейнов отвечает, что: «откуда берется совесть и мораль вообще (а совесть – наиболее концентрированное и интимное выражение морали), нет ясного ответа… как только вы поставили вопрос – откуда совесть…то вы тем самым уже релятивировали саму мораль, совесть. Значит вы ищете что-то такое, что является более основательным, что ответственно за существование совести, морали. Как только вы поставили вопрос, вы как бы включили этот феномен в ряд природных процессов, в цепь детерминации. И таким образом сказали: нет никакой разницы между совестью (моралью) – любой другой категорией. Между тем совесть, мораль должны быть вынесены в особый разряд. Они в человеке, в его существовании, поведении занимают уникальное единственное в своем роде место…это последняя аппеляционная инстанция, выше которой нет» [17, с. 17].  

Другой исследователь этики, еще эпохи советского периода О.Г. Дробницкий в одной из своих статей отмечал, что «совесть в отличие от простого мотива к действию (или чувства долга) имеет самокритическую направленность, она воспрещает, подвергает сомнению наши первичные мотивы к действию, контролирует их правильность, не позволяет человеку отдаться первичному побуждению» [7, с. 495].

Не вдаваясь в интерпретацию всей его статьи, отдельные положения которой мы не разделяем, придерживаясь реалистических позиций, заметим, что в приводимом суждении он на наш взгляд был прав. Чувство совести действительно следует отделять от других этических категорий, и ей присуще свойство самокритичности. Что же касается религиозной этики, то стоит заметить, ее общий недостаток, который также присутствует и в учении Феофана Затворника - это отождествления религии и морали [21, с. 200]. Подобное суждение на наш взгляд нельзя принять, учитывая всеобщность морали. Подтверждением этого служит и изучение истории религий, которые зачастую санкционировали не только моральные, но и аморальные поступки, ярким примером здесь являются политеистические религии (например, Вавилона, Сирии и Финикии и др.). Здесь мы нисколько не принижаем значение самой по себе религии. Религия  действительно выигрывает во многом, когда она опирается на мораль, однако религия и мораль между собою не являются тождественными. Как отмечал В.С. Соловьев, мораль может существовать и помимо религии, среди диких народов, в споре религий нравственность играет роль критерия по отношению к религии [19, с. 98-105].

Проф. Матвеев П.Е. отмечает, что «в целом отношения религии и морали непростые. Всякая религия, как связь человека с Богом, включает в себя и определённую мораль, определяющую принципы данной связи с позиций добра. В свою очередь, окончательное своё основание добро полу-

218

чает в Боге. Как писал св. Феофан Затворник: «Вероучение всегда вдавалось в ненужные отступления и утончённости, когда не держалось нравственных целей; а нравоучение принимало недолжные направления, когда не освещалось вероучением». Поэтому в богословии существует такая дисциплина, как нравственное богословие» [14, с. 8].

В другой своей работе, он также обращает внимание, на то, что в христианской этике признается, что «Бог есть добро, но добро не есть Бог» [12, с. 253]. И по учению Феофана Затворника ценность добра также заключена не в самом по себе добре, а в Боге как его источнике. Он изгоняет из сердца человека дурные мысли и побуждает его к добру [5, с. 85]. Подобное отождествление в этике, как было отмечено еще Дж. Муром, является натуралистической ошибкой, когда ценности отождествляются с их качествами [16, с. 100-104].       

Особенностью этического учения Феофана Затворника является неразделенность морали на светскую и религиозную. «Для него, – как отмечает один из современных исследователей, - христианское начало и есть подлинно нравственное, а морально доброе в свою очередь есть воплощение христианского духа» [1, с. 8]. Это дает возможность использовать его этическое учение в широком общечеловеческом значении, как в религиозной, так и в светской этике.

Однако для этого религиозная и светская этика не должны замыкаться на самих себе и учитывать достижения друг друга. По этому поводу проф. П.Е. Матвеев отмечает, что: «правильно понятые религиозная и светская этики могут и должны сосуществовать и дополнять друг друга. Этики должны чаще обращаться к достижениям представителей иных, нежели собственные подходов к морали» [11, с. 79].

Библиографический список

1. Аверин Н.М. Феофан Затворник – православный моралист и жизнеучитель // Вестник Тамбовского университета. 2002. №1. - С. 3-8.
2. Апресян. Р.Г. Постижение добра. М.: Молодая гвардия , 1986.
3. Апресян Р.Г. Совесть // Этика. Энциклопедический словарь / Под ред. Р.Г. Апресяна и А.А. Гусейнова. — М.: Гардарики, 2001. - С.449-451.
4. Георгий (Тертышников), архим. Святитель Феофан Затворник и его учение о спасении. – М.: Правило веры, 1999.
5. Георгий (Тертышников), архим. Симфония по творениям святителя Феофана Затворника Вышенского. В 2-ух кн. Кн.2. - Рязань: «Отчий дом», 2003.
6. Гусейнов А.А. Золотое правило нравственности. – М.: Молодая гвардия, 1988. 
7. Дробницкий О.Г. Проблема совести в моральной философии //  Моральная философия: Избр. труды. / Сост. Р.Г. Апресян. М.: Гардарики, 2002. - С. 485-500.
8. Кант И. Лекции по этике: Пер. с нем./Общ. ред., сост. и вступ. ст. А. А. Гусейнова. — М.: Республика, 2000.
9. Кант И. Основоположения метафизики нравов // Соч. в 8т. Т.4.– М.: Чаро, 1994.
10. Лосский Н.О. История русской философии. – М.: Академический Проект, 2007.
11. Матвеев П.Е. К вопросу о понятиях «светская этика» и «религиозная этика» // Вестник РФО. №3 (55), 2010. - С. 76-80.
12. Матвеев П.Е. Проблема ценностей природы // Церковь, государство и общество в истории России и православных стран. Материалы III Международной научной конференции. Владимир, 2011. – С. 250-263.
13. Матвеев П.Е. Ценностный подход в этике. Владимир: ВФ РУК, Собор, 2009.
14. Матвеев П.Е. Этика. Основы общей теории морали. Курс лекций. Ч. 1 / Владим. гос. ун-т. – Владимир, 2002.
15. Мень А., прот. Библиологический словарь в 3т. Т. 3. - М.: Фонд имени Александра Меня, 2002.– С. 306-309.
16. Мур Дж. Принципы этики. - М.: Прогресс, 1984.
17. О нравственности, патриотизме, культуре и бескультурье (материалы  «круглого стола») // Вопросы Философии. 2009. № 11. – С. 3-26.
18. Смирнов П.А. Жизнь и учение святителя Феофана Затворника. Калуга: Синтагма, 2008.
19.  Соловьёв В.С. Оправдание добра // Соч.: В 2 т. Т 1. – М.: Мысль, 1988.
20. Феофан, еп. Толкование первых восьми глав послания св. апостола Павла к Римлянам. - М., 1890.
21. Феофан Затворник, свт. Мысли на каждый день года по церковным чтениям из Слова Божия. - М.: «Отчий дом», 2008.
22. Феофан Затворник, свт. О покаянии исповеди и причащении святых христовых таин и исправлении жизни. 2-е изд. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2010.

Ее текст находится в свободном доступен в указанном сборнике в формате PDF с постраничным указанием по адресу: http://yadi.sk/d/iKbljISK35a0i

---

[1] В настоящее время издается журнал «Вышенский паломник», посвященный учению Феофана Затворника и готовится к печати публикация полного собрания его творений. В рамках данного проекта в Москве проходят конференции «Феофановские чтения» (см.: Полное собрание творений святителя Феофана Затворника. Издательский совет Русской православной церкви. http://theophanica.ru/). Большинство написанных статей по Феофану Затворнику, принадлежат архимандриту Георгию (Тертышникову), автору Симфонии по его письменному наследию.